![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Инаугурация
Была тут у нас инаугурация. Наша сэнсэй была associate dean, а тут наш вице-президент всем сообщил, чтоб утром в понедельник были готовы, объявят сэнсэя настоящим деканом.
Я вызвалась купить подарок на общие иностранские деньги, купила коробку сэмбеев и всяких японских сладостей, очень традиционную.
Собрались мы все за столом. Вице-президент, наш босс, был в довольно хорошем настроении, говорил, что вот, сэнсэй теперь решает всё, у нее вся власть, а когда ее нет, вы все обращайтесь к Д. и М., нашим преподшам-американкам.
Сэнсэй всё это время сидела прямо, смотрела на край стола, глаз не поднимала. На лице у нее была траурная маска, ни улыбки, ни движения бровей, ничего.
Когда он закончил говорить, все встали и пошли к своим столам. Мы подарили ей коробку - подали, как приличные, двумя руками - и всё.
Когда вечером шли домой, разговор завел М., канадец.
- Да, сэнсэй, по-моему, не то чтобы не рада новой должности, для нее это, похоже, капец полный.
- Да ладно. Почему?
- Да вы лицо ее видели? Как будто умер кто-то.
Он иногда совсем наоборот некоторые вещи понимает, но в данном случае это типичное впечатление иностранца, который работает в японском офисе первый год.
Год назад я с вице-президентом и с сэнсэем имела интервью.
Я была в ужасе от того, как он разговаривал - смотря куда угодно, но не на меня, откровенно скучая, делая какие-то странные паузы в непонятных мне местах... было ощущение, что ему все глубоко пофиг, что его все задолбали и он сдерживает себя, чтобы не дать кому-нибудь пинка. Он все говорил, что это не он принимает решения, а она, а она сидела как кукла, не говорила ничего и только изредка вставляла пару фраз.
Я ответила М.
- Да не, не парься, это просто уважение у нее такое. Во-первых, он самый наиглавнейший, во-вторых, он ей дает новую должность, в-третьих, она никаких мнений и эмоций выдавать априори не может, она должна с честью принять титул и не перебивать, пока он говорит.
Американцы со мной согласились, они тоже считают, что эта маска всего лишь приличие, хорошие манеры.
Что подтвердилось сразу по окончанию этого совещания. Они оба вернулись в свое обычное расположение духа - он перестал улыбаться и стал опять немножко нервным, а она убрала траурный вид и стала бегать и болтать сама с собой, как обычно.
Я вызвалась купить подарок на общие иностранские деньги, купила коробку сэмбеев и всяких японских сладостей, очень традиционную.
Собрались мы все за столом. Вице-президент, наш босс, был в довольно хорошем настроении, говорил, что вот, сэнсэй теперь решает всё, у нее вся власть, а когда ее нет, вы все обращайтесь к Д. и М., нашим преподшам-американкам.
Сэнсэй всё это время сидела прямо, смотрела на край стола, глаз не поднимала. На лице у нее была траурная маска, ни улыбки, ни движения бровей, ничего.
Когда он закончил говорить, все встали и пошли к своим столам. Мы подарили ей коробку - подали, как приличные, двумя руками - и всё.
Когда вечером шли домой, разговор завел М., канадец.
- Да, сэнсэй, по-моему, не то чтобы не рада новой должности, для нее это, похоже, капец полный.
- Да ладно. Почему?
- Да вы лицо ее видели? Как будто умер кто-то.
Он иногда совсем наоборот некоторые вещи понимает, но в данном случае это типичное впечатление иностранца, который работает в японском офисе первый год.
Год назад я с вице-президентом и с сэнсэем имела интервью.
Я была в ужасе от того, как он разговаривал - смотря куда угодно, но не на меня, откровенно скучая, делая какие-то странные паузы в непонятных мне местах... было ощущение, что ему все глубоко пофиг, что его все задолбали и он сдерживает себя, чтобы не дать кому-нибудь пинка. Он все говорил, что это не он принимает решения, а она, а она сидела как кукла, не говорила ничего и только изредка вставляла пару фраз.
Я ответила М.
- Да не, не парься, это просто уважение у нее такое. Во-первых, он самый наиглавнейший, во-вторых, он ей дает новую должность, в-третьих, она никаких мнений и эмоций выдавать априори не может, она должна с честью принять титул и не перебивать, пока он говорит.
Американцы со мной согласились, они тоже считают, что эта маска всего лишь приличие, хорошие манеры.
Что подтвердилось сразу по окончанию этого совещания. Они оба вернулись в свое обычное расположение духа - он перестал улыбаться и стал опять немножко нервным, а она убрала траурный вид и стала бегать и болтать сама с собой, как обычно.